С начала военных действий в 2014 году из тюрем на неподконтрольной правительству Украины части Донбасса удалось перевезти 186 заключенных. Но перевод был только из Донецкой области. Последний раз в украинские тюрьмы забрали 20 человек из колоний на территории так называемой «ДНР» в феврале 2018-ого. Как рассказывают заключенные, чтобы попасть в список на перевод, необходимо давать взятку. О суммах, которые нужно заплатить местным чиновникам на неподконтрольной части Донбасса для перевода, и по каким надуманным причинам людей вычеркивали из списка за несколько дней до этапа рассказал «Донбасс СОС» бывший заключенный Владимир (имя героя изменено – ред.)
За совершенное преступление Владимир получил 14 лет тюрьмы. Он начал отбывать свой срок с 2004-ого. Когда началась война, он находился в Донецкой области, в одной из Макеевских колоний. Он рассказывает, что о военных действиях на Донбассе он узнал по телевизору.
«А потом начали стрелять, — вспоминает Владимир. – Из наших окон в колонии как раз нам видно было Донецкий аэропорт и Пески. Мы наблюдали все вживую – и бомбы, и как горела техника, и стрельбу возле лагеря. Но потом все немного затихло».
После того как часть Донецкой области перестала быть подконтрольной украинскому правительству, Владимир начал писать прошения о его переводе из колонии с оккупированной территории.
«В 2014-м году, как только началась заварушка, я начал писать, что прошу разрешить мне отбывать срок на территории Украины, так как меня судила Украина и преступление совершено на ее территории. Но руководство колонии мне ответило, что писать бесполезно, мол, началась война, никто вами заниматься не будет. Но в тоже время сказало, что писать – мое право, поэтому можете и дальше это делать. В итоге я понял, что никто мое прошение так никуда и не переслали, завернули в эту бумагу пирожки и все. Я писал на министерство юстиции ДНР, потому что в Украину мне бесполезно было обращаться — туда вообще от нас ничего не выходило. На начальника колонии писал, но ответа никакого. Писал к Лутковской (Валерия Лутковская — уполномоченная Верховной Рады по правам человека до весны 2018-ого года – ред.), к Дарье Мороз (омбудсмен самопровозглашенной «ДНР» — ред.) обращался. Мороз ответила, что заключенными не занимается, а только военнопленными».
Владимира перевели потом в другую колонию на территории так называемой «ДНР». На тот момент он уже узнал об общественных организациях, через которые он пытался достучаться до органов власти Украины.
«Писал я везде, дошел даже до президента. Например, в одну из правозащитных организаций на мое имя пришла отписка, что был такой указ о том, чтобы забрать заключенных из оккупированной территории. Но, мол, мы сейчас таким не занимаемся, и вашу просьбу мы передали на министерство обороны Украины. Уже оттуда мне пришел ответ, что в связи с усилением конфликта передача заключенных временно приостановлена».
Об условиях пребывании в тюрьме с 2014-ого Владимир отзывается, как «не о человеческих».
«Сидеть невозможно было. Особенно питание – давали манку с килькой, или вонючую капусту с гнилой картошкой, которую жрать нельзя. К тому же запретили в колонию передавать продукты домашнего приготовления, ничего не пропускали. Медикаментов не было тоже. Я — язвенник, но мне таблетки, которые привозили родные, и те не разрешали передавать. Ночью могли зайти в камеры и устроить шмон. Требовали, чтобы все сдали телефоны, угрожая расстрелять того, у кого найдут несданный телефон. Воду давали утром на 15-20 минут и 20 минут вечером. Там до сих пор так. Когда меня перевели в очередную колонию, то там полтора года бани не было. Туда залетел снаряд и разбил все. Так нам приходилось из бутылок мыться. «Град» залетал, 4 человека убило. Уже при мне в 15-м залетало, столовую разбило, по периметру попадало, в баню. Но охрана колонии говорила, что бомбоубежище открыто, кто хочет, может туда прятаться. Но до бомбоубежища — примерно метров 400, когда начинается обстрел, бежать глупо. Будешь туда бежать, попадет – не попадет, а осколки разлетаются на много метров. У нас был весь барак посеченный. Но кто-то выскакивал, при этом кому-то глаза выбило, было много случаев ранения. Но я не рисковал, думал, хрен с ним, буду сидеть в бараке. Мы прятались в бараках, спускались под лестницы, кто где. Короче, натерпелись там. А эти еще издеваются – идет обстрел, а они строят нас в столовую. Я говорю: «Какой строиться?» А выход в столовую должен быть стопроцентный. Не пойдешь – тебя закроют в карцер. Идет обстрел, а охранник станет еще строить нас по пятерочкам, по ранжиру… Издевались, короче».
Владимир вспоминает, что к ним в колонию заходили боевики, пьяные, с автоматами, стреляли даже. Они предлагали заключенным идти воевать на их стороне, но все отказались.
Воспользоваться «законом Савченко», чтобы ему пересчитали срок его заключения, он даже не пытался. Хотя и мог – в СИЗО он провел около трех лет. По его словам, надо было кому-то из родных выезжать на мирную территорию и получать судебное решение о пересчете тюремного заключения. Но от его имени никто из родственников этого сделать не мог. К тому же руководство колонии сразу сказало ему, что добиваться пересмотра приговора по «закону Савченко» бесполезно — его на территории так называемой «ДНР» не признавали и его действие там не распространяется.
«У нас даже были случаи, что возвращали тех, кто вышел по УДО (условно-досрочное освобождение – ред.). Из моего барака было таких два человека – одного вернули через 4 месяца, другого — через 6 месяцев досиживать их сроки. Назвали им странный предлог — что мол, они не ознакомились с какой-то статьей Уголовного Кодекса и не подписались, поэтому их и вернули. Кто уехал в Украину, тех, конечно, не нашли. А кто остался в так называемой ДНРии — всех вернули».
Пока что попасть в тюрьмы на подконтрольной правительству Украины территории можно было по переводу. Всего за 4 года военного конфликта перевели 186 человек. По словам Владимира, чтобы попасть в этот список, заключенному надо было давать взятку в самопровозглашенной «ДНР». Он говорит, что в первой партии на перевод многие платили по 2000 долларов, чтобы его имя вписали в список на этап. В основном передавали в министерство юстиции так называемой «ДНР» через пятые руки эти деньги. Но дальше все проходило так же – у кого были деньги, тот и ехал на этап.
«Мне оставалось где-то полгода отсидеть и меня тоже поставили в этап. Думал, что может хоть полгода отсижу уже не здесь. Перед самым этапом, за две недели до него, меня вызвали в штаб. Там мне выдали бумагу, что в связи с тем, что «на территории Украины у вас есть потерпевшие, мы не можем вас этапировать в связи с конфликтной ситуацией». И меня сняли с этапа. Ну это ж бред! Я им объяснял, что я сейчас досижу и все равно уеду в Украину, несмотря на то, есть там у меня потерпевшие или нет. Здесь у каждого заключенного есть потерпевшие от них на территории Украины. Ну они начали отвечали, что это не их инициатива, а указка Министерства юстиции ДНР. Мне стало все понятно – я ж денег не платил, чтоб успокоился и не писал, сначала поставили в этап, а потом сняли. Я слышал разговоры, что в этот этап, которым я должен был уехать в Украину, давали и по 500, и по 600 долларов, чтобы попасть в список на перевод.
Но не только меня снимали с этапа, были еще люди, которых в последний момент вычеркивали из списка. Одному моему знакомому сказали, что он из Крыма, поэтому они не могут перевести его в Украину, потому что Крым – для них это уже другое государство и они не переводят никого туда. Бесполезно было протестовать, куда там обращаться. Законы там никакие не работают вообще, это банда! В общем, досидел я до звонка и освободился. Недавно разговаривал с ребятами, которые остались там дальше сидеть. Никто им так ничего и не говорит о переводе на территорию подконтрольную Украине».
Наталья Мельник, эксперт-аналитик по вопросам нарушений прав человека “Донбасс СОС”
Общественная организация «Донбасс СОС” уже давно занимается поддержкой лиц, которые остались в местах несвободы на оккупированных территориях в Донецкой и Луганской областях. Мы получаем много просьб о содействии в переводе для дальнейшего отбывания наказания на подконтрольной Украине территории и жалоб, что на оккупированной территории у большинства осужденных просто не принимают такие заявления под разными предлогами.
В Украине списки на перевод осужденных ведет офис Омбудсмена, попасть в них несложно — достаточно обращения родных. В то же время, окончательное решение о переводе того или иного человека принимают незаконные органы так называемого «ДНР». Процесс их отбора кандидатур для перевода остается непонятным до сих пор. Нам не раз сообщали о том, что на оккупированной территории нужно заплатить определенную сумму денег, чтобы попасть в их список на перевод. Но есть люди, которые утверждают, что с них денег за перевод никто не требовал, они попали в этот список, благодаря своему упорству.
Материал написан при поддержке программной инициативы “Права человека и правосудие” Международного фонда “ Відродження”. Позиция Международного фонда “Відродження” может не совпадать с мнением авторов.